Время правления царя Алексея Михайловича (1645-1676), прозванного Тишайшим, характеризуется войнами и народными волнениями. По своему характеру государь был человеком мягким, набожным и добрым.

Денежная реформа

Инициатором денежной реформы считается окольничий Фёдор Михайлович Ртищев (1626-1673). Он был знаком с европейской денежной системой, считал её прогрессивной, и предложил ввести в стране более крупные денежные номиналы. Наряду с этим он высказал идею начать чеканить медные деньги, что уже давно практиковалось в европейских странах.

Существовавшая на тот момент денежная система сформировалась в 1535 году. Самой крупной денежной единицей была серебряная копейка. За ней шла деньга, номинал которой составлял половину копейки. Самой мелкой монетой в этом ряду была полушка. Равнялась она половине деньги и четверти копейки.

Такая денежная единица как рубль существовала только в расчётах больших денежных сумм. Но монет с таким достоинством не было. В наше же время нет купюры в миллион рублей. Так и в то время. Говорили, сто рублей, а рассчитывались копейками. Первый чеканный рубль появился в 1654 году с началом реформы.

Ситуация ещё была интересна тем, что в России не было серебряных рудников. Свои деньги делались из закупленных иностранных монет. Для этого в Чехии приобретали серебряные иоахимсталеры. Впоследствии их стали называть талерами, а в России они получили название ефимки. Закупленное сырьё никак не обрабатывали. Просто на талер ставили надчеканки, и тот менял свою национальную принадлежность.

В 1655 году началась массовая чеканка медных копеек вместо серебряных. При этом официально было объявлено, что их покупная способность одинаковая. То есть медь волевым решением приравняли к серебру. Медные рудники в России были, поэтому данная идея представлялась очень выгодной в финансовом отношении. Хотя с законодательной точки зрения это была явная афёра, причём проводимая государством.

Но тут нужно понять логику царедворцев. В 1654 году началась война с Польшей. Для её ведения необходимы были огромные денежные суммы. Для этого можно было ввести налог на войну. Но совсем недавно столицу потряс соляной бунт (1648 год), который стал следствием налоговой реформы. Поэтому власть поостереглась повышать налоги, а пошла другим путём. Была придумана комбинация, которая поначалу, видимо, казалась гениальной. Но время показало, что ничего глупее придумать было нельзя.

Переход на медные деньги сулил огромные доходы. Фунт меди на рынке стоил 12 копеек. Из этого фунта можно было отчеканить монет на 10 рублей. Умные люди прикинули, подсчитали и чуть не задохнулись от волнения. Общий доход от такой денежной реформы исчислялся в 4,175 млн. рублей. По тем временам сумма астрономическая.

Причины медного бунта

Медные деньги начали чеканить, но дело усугубилось тем, что их запрещено было обменивать на серебро или золото. Налоги также собирались серебряными деньгами. Медь государство не брало, оно только выдавало его на внутренний рынок. Но первые 4 года всё развивалось сравнительно спокойно. Население воспринимало новшество как временную меру на случай войны.

Однако военные действия затягивались. Денег нужно было всё больше и больше. В 1659 году правительство постановило принудительно изъять у населения всё серебро путём обмена его на медь. А медных монет к этому времени скопилось на руках у людей очень много. В этом плане государство было щедрым. Оно чеканило ничем не обеспеченные медные деньги в Москве, Пскове и Новгороде. Их покупная способность начала резко падать. Соответственно, стали расти цены. На рынках появились "белые" и "красные" ценники. Первые указывали цену в серебряных деньгах, а вторые в медных.

Крестьяне стали категорически отказываться продавать зерно за медь. Товары первой необходимости начали резко дорожать. Цены на хлеб выросли в несколько раз. То же самое происходило и с другими продуктами питания. За одну серебряную копейку стали давать 30 медных. Уже простым глазом было видно, что намечается финансовая катастрофа.

На фоне всех этих огрехов бурным цветом расцвели фальшивомонетчики. Все, кому не лень, стали чеканить фальшивые деньги. Дело это было нехитрое, так как у монет не было нескольких степеней защиты и "водяных знаков". Фальшивки изготавливали, используя поддельное клеймо. Любой мастер средней руки мог изготовить такое. Отливался же, естественно, не драгоценный металл. Для этих целей использовали олово и свинец. Занимались этим делом все слои населения. А элементарными навыками кузнечного и литейного ремесла обладал практически каждый человек.

Правительство пыталось исправить ситуацию, как могло. С 1660 года предпринимались попытки найти большие залежи серебра на территории России. Однако за короткий срок такое сделать было нереально. Следующим шагом стало введение временной монополии на торговлю пеньки, соболиного меха, говяжьего сала, поташа. Эти товары составляли основную долю экспорта в XVII веке. Производители должны были продавать их казне за медь, а та уже перепродавала иностранным купцам за серебро.

Но главная ставка была сделана на фальшивомонетчиков. Именно на них решили свалить все огрехи неудавшейся финансовой реформы. Преступников стали хватать в огромных количествах. В одной лишь Москве было обнаружено 40 подпольных монетных дворов. Но тут не учли один нюанс. Неприглядной деятельностью занимались не только простые люди. Фальшивые деньги чеканили и бояре. Причём делали это в таких масштабах, что рядовым гражданам и не снилось. Под подозрение попал и тесть царя Иван Данилович Милославский. Его имя следственные органы решили скрыть, но народ узнал о неприглядной деятельности царедворца.

В июле месяце 1662 года по Москве разнёсся слух, что Милославский с несколькими членами Боярской думы чеканили фальшивые деньги. Но делали они это не только ради личной наживы. Бояре состояли в тайном сговоре с Речью Посполитой. Все эти разговоры и волнения и вылились в медный бунт. 25 июля 1662 года собралась огромная толпа людей и направилась к царю Алексею Михайловичу. Тот в это время находился в своём дворце в селе Коломенском.

Многотысячная масса народа собралась возле дворца, и царь был вынужден выйти к своим подданным. Но пришедшие вели себя сдержанно и корректно. Они просили лишь решить вопрос с высокими ценами и прекратить брать в качестве налога серебряные монеты. Народ также потребовал наказать бояр, занимавшихся изготовлением фальшивых денег. Алексей Михайлович пообещал разобраться со всеми этими вопросами. Возбуждённый народ постепенно успокоился и двинулся обратно в Москву.

Но пока государь общался с одними жителями, в Москве сформировалась другая масса людей. Это был в основном торговый люд и крестьяне. Медные деньги очень серьёзно ударили по их благосостоянию. Всю вину торговцы возлагали на бояр-фальшивомонетчиков.

Эти люди тоже двинулись к Коломенскому. Но настроены они были гораздо решительнее. Они окружили дворец и потребовали выдать им немедленно бояр, чеканивших "ворованные" деньги. Однако к этому времени ко дворцу были подтянуты войска. Им был отдан приказ разогнать толпу. Люди были без оружия и не могли противостоять экипированным солдатам. Толпу оттеснили к реке, причём многие торговцы и крестьяне были убиты, а часть людей утонула. Было арестовано несколько тысяч человек. Впоследствии над ними состоялся суд. По его решению зачинщиков сослали в необжитые сибирские земли.

Последствия медного бунта

Власть победила, медный бунт захлебнулся в собственной крови. Но он заставил власть пересмотреть финансовую политику, которая вела страну к гибели. Медные деньги начали постепенно изымать из оборота, а 15 июля 1663 года, то есть через год после народного волнения, вышел указ, наложивший запрет на чеканку медных монет. Страна вернулась к старой и проверенной денежной системе.

Вслед за первым указом последовал второй. По нему запрещалось держать у себя медные деньги. Было приказано в течение 2-х недель обменять медь на серебро по курсу 100 медных копеек за 1 серебряную. Было также издано официальное заявление правительства. В нём говорилось, что виной всему стали фальшивомонетчики. Именно они "воровскими" деньгами испортили блестящую экономическую идею. На этом власти посчитали вопрос закрытым, а жизнь постепенно вошла в привычную колею.

В 1662 году в Росси разразился медный бунт. Причины бунта нужно искать в сильном обнищании населения в результате Русско-польской войны 1654-1667 гг. Русский царь Алексей Михайлович, выполняя условия Столбовского мира 1617 г., был вынужден посылать шведам через Псков и Новгород хлеб и деньги. Возмущение населения

отправкой хлеба за границу было подавлено. Казна опустела, и царское правительство было вынуждено начать чеканить медные деньги для того, чтобы платить войскам. Денежная реформа напрямую спровоцировала медный бунт. Причины бунта также можно увидеть в эпидемии чумы 1654-1655 гг. Болезнь подорвала не только и без того расстроенную экономику, но и сократила человеческий ресурс. Города опустели, торговля ослабла, военные действия пришлось прекратить.Чума явилась косвенной причиной, вызвавшей медный бунт 1662 года. В результате ослабления торговли приток иностранного серебра иссяк, иностранные купцы не могли попасть в Россию дальше Архангельска. Чеканка медной монеты мелкого достоинства, заменившей мелкую серебряную монету, на фоне общих бедствий вызвала резкий скачок инфляции. Если в начале денежной реформы за сто серебряных копеек давали 100, 130, 150 медных, то впоследствии рост инфляции вызвал падение мелкой медной монеты до 1000 и 1500 за сто серебряных копеек. Среди населения прошли слухи, что некоторые бояре сами чеканят медные деньги. Правительство выпускало медные деньги в неумеренном количестве, это подтолкнуло медный бунт 1662 года.

Основной ошибкой царского правительства был приказ делать всякий платеж в казну серебром. Отказавшись, таким образом, от проводимой денежной политики, правительство только усилило народные волнения.

Течение бунта

Бунт начался с того, что утром 25 июля в центре Москвы появились подметные письма в которых говорилось об измене бояр. Назывались Милославские (заведовавшие приказами большой казны), окольничий Ф. Ртищев, который заведовал Приказом Большого дворца, окольничий Б. Хитров, руководивший Оружейной палатой. Толпа изголодавшихся и обнищавших горожан пошла к царю в Коломенское и просила выдать им виновных в народных бедствиях бояр. Царь обещал, и толпа ушла. Правительство подтянуло к Коломенскому стрелецкие полки. Люди больше не смогли видеть царя. То, что царь закрылся и не слышит народных жалоб, подтолкнуло жителей Москвы к перенесению выражения возмущения политикой Алексея Михайловича на улицы города.

Были разгромлены дворы бояр Задорина и Шорина. Толпа горожан, вооруженных только палками и ножами, двинулась к Коломенскому, где была атакована стрельцами. Они не только убивали людей, но и сбрасывали их в Москва-реку. Погибло около 900 человек. На следующий день в Москве были повешены еще около 20 зачинщиков бунта. Несколько десятков человек были высланы из Москвы в отдаленные поселения.

Итоги бунта

Медный бунт 1612 года закончился тем, что в обескровленной во всех отношениях России царским Указом от 15 апреля 1663 года были возвращены в обращение серебряные деньги, для чего был использован серебряный запас казны. Медные деньги были не только изъяты из обращения, но и запрещены.

Время правления Алексея Михайловича Тишайшего ознаменовалось множеством бунтов и восстаний, из-за которых эти годы названы «бунташным веком». Наиболее яркими из них стали медный и соляной бунт.

Медный бунт 1662 года стал результатом недовольства народа повышением налогов и неудачной политикой первых царей династии Романовых. В то время драгоценные металлы привозились из-за рубежа, поскольку в России своих рудников не существовало. Это был период русско-польской войны, требовавший огромного количества новых средств, которых в государстве не было. Тогда начали выпуск медных монет по цене серебряных. Причем жалованье выдавали медными деньгами, а налоги собирали серебряными. Но новые деньги не были ничем обеспечены, поэтому очень быстро обесценились, а цены наряду с этим поднялись.

Это, конечно, вызвало недовольство в народных массах, а как следствие – восстание, которое в летописи Руси обозначено как «медный бунт». Это восстание, конечно, было подавлено, но медные монеты постепенно были отменены и переплавлены. Чеканка серебряных денег возобновилась.

Соляной бунт.

Причины соляного бунта тоже весьма просты. Тяжелое положение страны во время правления боярина Морозова спровоцировало недовольство различных слоев общества, которые требовали глобальных изменений в государственной политике. Вместо этого правительство обложило пошлиной популярные в быту товары, в том числе соль, цена которой выросла слишком существенно. А поскольку это был единственный в то время консервант, то люди не готовы были покупать его за 2 гривна вместо старых 5 копеек.

Соляной бунт произошел в 1648 году после неудачного визита делегации из народа с челобитной к царю. Боярин Морозов решил толпу разогнать, но народ был настроен решительно и оказал сопротивление. После еще одной неудачной попытки попасть к царю с прошением, люди подняли восстание, которое также было подавлено, но не прошло бесследно.

• отстранен от власти боярин Морозов,
• царь самостоятельно решил главные политические вопросы,
• правительство выдало стрельцам увеличенное вдвое жалование,
• были проведены репрессии в отношении активных восставших,
• самых крупных активистов бунта казнили.

Несмотря на попытки что-то изменить путем восстаний, крестьяне добились мало чего. Хоть некоторые изменения в системе были произведены, но обложения налогами не прекратились, а злоупотребление властью не уменьшилось.

События бурного XVII столетия в России издавна привлекают внимание ученых и писателей, художников и музыкантов. Восстания Болотникова и Разина, народные движения в Москве и других городах России давали не только богатейший материал историкам для размышлений и ученых построений, но и вдохновляли выдающихся деятелей русской культуры. Достаточно вспомнить гениальные оперы Мусоргского «Борис Годунов» и «Хованщину», поэму Глазунова «Степан Разин», романы и стихи об удалом атамане и его сподвижниках. События XVII века поражали воображение не только потомков, но и современников. Недаром они называли это столетие «бунташным».

Одним из самых знаменитых народных восстаний этого времени был «Медный бунт» 1662 года.

Он был вызван серьезными причинами. Народ выражал недовольство медной реформой, в результате которой вместо серебряных денег рынок наводнило большое количество медных, это привело к обесцениванию денег, страшной дороговизне и в конечном счете к голоду. К тому же страна вела затяжные войны с Польшей и Швецией, требовавшие больших расходов. Правительство распорядилось самым строжайшим образом взыскать недоимки за прошлые годы. Увеличились налоги. Незадолго до восстания объявили сбор так называемой «пятой деньги», то есть: налога размером в 20 процентов стоимости имущества налогоплательщика. Ко всему этому прибавились эксплуатация простых людей со стороны правящей верхушки, богатых торговцев, различные бесчинства, взятки и поборы.

Рано утром 25 июля 1662 года в Москве вспыхнуло восстание. В прокламациях, расклеенных ночью по улицам, площадям и перекресткам столицы, выдвигались требования отмены медных денег, снижения налогов, прекращения злоупотреблений. Восставшие требовали выдачи для расправы главы правительства боярина И. Д. Милославского и других ненавистных лиц, занимавших высшее положение при дворе и в богатых купеческих кругах.

Массы москвичей двинулись в село Коломенское, где в это время находился царь Алексей Михайлович со двором, и предъявили ему свои требования. В это время другие восставшие громили в Москве дома богатых и «сильных». По. указанию царя в тот же день восстание было потоплено в крови, началось жестокое следствие - допросы, пытки, казни и ссылки.

Такова общая картина «Медного бунта». О нем немало писали русские историки, в том числе знаменитые С М. Соловьев и В. О. Ключевский. А. Н. Зерцалов издал (правда, не полностью и с ошибками) материалы сыска над участниками восстания. Но больше всего сделал для его изучения талантливый советский исследователь К. В. Базилевич. В своей книге он подробно осветил ход медной реформы и восстание 25 июля 1662 года. Его выводы вошли в солидные академические издания и школьные учебники. Казалось бы, что о «Медном бунте» 1662 года уже написано «последнее сказанье».

Все же оказалось, что это не так. Как нередко бывает, поводом к пересмотру некоторых устоявшихся представлений послужила случайность.

Автор этих строк немалое время потратил на знакомство со старинными рукописями, интересуясь разрядными книгами, в которых приведены списки военных и гражданских деятелей, «чиновников» XVI- XVII веков. Это требовало просмотра десятков и сотен рукописей, сборников. Содержание их в общем не отличалось литературными достоинствами, а подчас просто приводило в отчаяние своим унылым однообразием и сухостью.

Но кропотливое текстологическое изучение бесконечных списков вознаграждалось неожиданными находками. Подчас однообразие этих памятников нарушалось. Дело в том, что в тексты разрядов при частой их переписке вносились «посторонние» документы, памятники. В некоторых, например, помещены повести: о победе над крымскими татарами в 1572 году у Молодей, о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова в 1598 году, о походе русского войска на Урал в 1499- 1500 годах и другие.

В одном из сборников XVII столетия, помимо разрядных списков, попалось однажды неизвестное описание двух восстаний в Москве. Беглое знакомство с этим описанием могло отпугнуть читателя - в нем явно спутаны хронология, факты, очередность событий. Вот его начало:

«Лета 7171 (то есть 1663-го. - В. Б.) июня в 23 день был великому государю выход на праздник стретения пресвятыя богородицы на Устретенку. И того числа была смута великая на Москве и били челом великому государю всем народом посадцкия и всяких.чинов люди во всяких налогах и в разоренье...» i И далее следует подробное описание восстания 1648 года в Москве при царе Алексее Михайловиче, когда простые москвичи выступили против резкого повышения цены на соль и злоупотреблений представителей знати, торговцев и приказной бюрократии. Оно действительно началось на Сретенской улице, но не 23-го, а 2 июня, ошибка в определении года была еще более значительной - вместо 1648 года стоит 1663-й! Имеются в Описании и другие несообразности. Например, по словам его автора, из Москвы во время восстания пытался спастись бегством Л. С. Плещеев 2, на самом деле это был П. Г. Траханиотов, оба они принадлежали к правящим верхам и вызывали острую ненависть москвичей.

После описания «Соляного бунта» 1648 года автор переходит к описанию событий другого восстания в Москве - «Медного бунта» 1662 года. Датируется оно тоже 1663 годом; описание опять же Грешит неточностями.

Однако, как показал внимательный анализ, не это было главным. Выяснилось, что описание «Соляного бунта» 1648 года очень сходно с рассказом так называемой Псковской 3-й летописи о том же событии3, хотя в первом источнике оно описано более подробно. Этот, казалось бы, незначительный факт стал нитью Ариадны в распутывании сложного клубка вопросов, поднятых новым описанием обоих восстаний. Известный историк, специалист по русскому летописанию А. Н. Насонов уже давно установил, что сведения Псковской 3-й летописи о восстании в Москве 1648 года были записаны в Пскове приблизительно в 1648- 1650 годах, когда воеводой там был окольничий Н. С. Собакин; Более того, в летописи явно чувствуется влияние Собаки-на, который несколько раз по другим случаям упоминается в тексте. Отсюда можно предположить, что описание восстания 1648 года в нашем. сборнике тоже исходит от Собакиных. Это предположение" подтвердилось.

У псковского воеводы Никифора Сергеевича Собакина, умершего в 1656 году, было три сына. Упоминания о старшем из них, Андрее, быстро исчезают со страниц документов (с 1645 года). Причиной тому могли служить ранняя смерть, болезнь или пострижение в монахи. Второй - Василий - умер в 1677 году, он известен ученым как книголюб, собиратель рукописей; в их числе, между прочим, была и рукопись Псковской 3-й летописи с упоминаниями об отце - псковском воеводе. Наконец, младший из сыновей, Григорий, умерший в 1689 году, достиг высшего по тем временам положения - стал боярином, исполнял различные царские поручения, сопровождал царей в их поездках по подмосковным имениям.

Сборник, в который вставлено описание восстаний 1648 и 1662 годов, принадлежал тем же Собакиным. На одном из листов рукописи сохранилась запись о владельце: «Книга выписная из разрядов Михаила Васильевича Собакина». Сам текст сборника содержит, кроме упомянутого описания, выписки о службах представителей различных боярских и дворянских родов, интересовавших Собакиных. Самим Собакиным уделено особое внимание. Наконец, и это особенно характерно, в описании «Медного бунта» 1662 года тоже фигурирует один из Собакиных, именно боярин Григорий Ники-форович - дядя владельца «книги выписной». Согласно описанию царь Алексей Михайлович послал из Коломенского в Москву для вызова стрелецких полков, которые сыграли основную роль в разгроме «Медного бунта», именно Григория Собакина. Все другие источники хранят по этому поводу единодушное молчание. Один из очевидцев восстания, знаменитый подьячий Григорий Котошихин, сообщает, что царь посылал из Коломенского в Москву боярина И. А. Хованского. Он-то, вероятно, и вызвал стрелецкие полки. Можно предположить, что автором этого описания был Г. Н. Собакин; он же, вероятно, и являлся владельцем сборника, попавшего затем к его племяннику. Недаром же в сборнике приведены списки лиц, занимавших различные должности при царских дворах, начиная с Ивана III и кончая Петром I и Иваном Алексеевичем. Сама рукопись была составлена именно в 80-е годы XVII века - в промежуток между 1682 и 1689. годом. Само же описание Г. Н. Собакин составил вскоре и в связи с другим московским восстанием - знаменитой «Хованщиной» 1682 года, когда восставшие также потребовали прекращения злоупотреблений со стороны правящей верхушки (взяточничество, неправедный суд и т. д.) и облегчения материального положения. В нем главной движущей силой выступали московские стрельцы. В связи с этим Г. Н. Собакин прибегает к хитрому, с его точки зрения, приему, отдающему прямой фальсификацией. В декабре 1682 года стрельцы одного из полков, участвовавшие в восстании, принесли повинную, причем на кремлевской площади перед царским дворцом разыгралась сцена, характерная для тогдашних нравов царской столицы. Сотни стрельцов во главе со своими начальниками положили на землю под окнами царского дворца плахи и топоры, а сами распластались тут же, смиренно обнажив головы и шеи. Последовало всемилостивое прощение...

При подавлении «Медного бунта» 1662 года ничего подобного не происходило. Но Г. Н. Собакин утверждает, что это имело место - московские солдаты, участники восстания, делали-де то же и так же, как и стрельцы двадцать лет спустя. Автор «сыграл» и на контрасте, подчеркнув, что в 1662 году стрельцы не участвовали в восстании, а подавляли его, заслужив особую царскую похвалу и милость, причем активную роль сыграл в этих событиях якобы сам автор - Г. Н. Собакин, приписавший себе, очевидно, заслуги И. А. Хованского, погибшего в 1682 году. Описав эти события двадцать лет спустя, Собакин допустил ряд ошибок и даже фальсификаций и создал, по существу, памятную записку, даже политический памфлет, перекликающийся с событиями «Хованщины». При ее составлении он использовал текст Псковской 3-й летописи, возможно, какие-то несохранившиеся официальные документы, памятные записи".

Работа над объяснением личности этого боярина-фальсификатора, особенностей его сочинения столкнула с рядом еще более интересных загадок.

Тщательное изучение описания «Медного бунта» у Собакина потребовало сверки с другими источниками о восстании. На первом месте среди них стоят рассказ Григория Котошихина - подьячего Посольского приказа (Министерства иностранных дел XVII столетия) и особенно материалы следствия над участниками «гиля». Именно эти источники лежат в основе лучшей работы по истории «Медного бунта», принадлежащей перу К. В. Базилевича - тонкого исследователя и знатока XVII века4. Однако этот крупный ученый совершил, как выяснилось, серьезную ошибку в истолковании источников, которая привела в конечном итоге к недооценке им большого размаха восстания и следствия, которое проводилось после подавления «бунта».

Выводы К. В. Базилевича о причинах восстания, о его народном, антифеодальном характере не вызывают возражений.

То же можно сказать и об описании хода «бунта», хотя его нельзя признать в какой-то степени полным, исчерпывающим. Но К. В. Базилевич допустил серьезную ошибку в использовании источников. Дело в том, что сохранилось гораздо больше следственных и других документов, чем он предполагал.

Использовав только часть этих документов, он ошибочно пришел к выводу о том, что в восстании участвовало не более"2- 3 тысяч человек, а в ходе его подавления арестовано было 450-500 человек, сослано 400 человек, казнено примерно 30 человек. Он не доверял при этом ^ючти единогласным. показаниям современников о том, что в восстании участвовало до 9- 10 тысяч человек, а в ходе его подавления были убиты, арестованы и сосланы тысячи людей.

Началась проверка данных описания Собакина с помощью документов следствия, опубликованных А. Н. Зерцаловым в 1890-е годы. Так как Зерцалов опубликовал следственные материалы не полностью, нужно было посмотреть полное архивное дело. Ссылку на него можно найти

Стрелецкое восстание 15 ME 1682 года. Миниатюра из Истории Петра Великого» Крекшина. Государственный Исторический музей.

у Базилевича - это дело № 959 Приказного стола Разрядного приказа, хранящееся ныне в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА). Оно-то и опубликовано Зерцаловым, пишет Базилевич. Сначала в нем идут допросы участников «Медного бунта» - десятского Сретенской сотни Л. Жидкого, стрельца К. Нагаева, свидетелей Б. Лазарева, П. Григорьева и других. Но в дальнейшем началось что-то непонятное. К. В. Базилевич со ссылкой на это же дело приводит списки арестованных и другие документы, но на самом деле их здесь..", нет! Почему? Обращаемся к Зерцалову и узнаем, что он опубликовал следственные материалы из того же архивного фонда, но из дела под № 327. Выписанное из архивохранилища, это дело вносит ясность. Оказывается, Базилевич, не обратив внимания на ссылку Зерцалова, смотрел неопубликованное следственное дело, которое велось над участниками «бунта» в Москве, где 25 июля 1662 года восставшие громили дворы богатых людей. Зерцалов издал материалы сыска, который производился в селе Коломенском. Оба следственных дела имеют ряд сходных документов - допросов, сказок, грамот, отписок ". Обе сыскные комиссии переписывались друг с другом, поэтому в одном деле имеются подлинники некоторых документов, в другом - их копии. В основном же оба дела отличаются друг от друга. Этого-то и не заметил К. В. Базилевич, отсюда и целый клубок ошибок. Распутать их было равносильно решению ребуса-головоломки. Этому способствовала и находка, новых архивных источников, неизвестных Базилевичу.

Базилевич ссылается на ряд документов, считая, что они взяты из одного следственного дела, на самом же деле их нужно искать в другом или же сразу в двух упомянутых делах. Он считал, что после подавления восстания работала только одна следственная комиссия - в Коломенском. Ее возглавлял боярин князь И. А. Хованский, что замолчал, между прочим, Г. Н. Собакин в своем описании «Медного бунта» 1662 года. Это я понятно - ведь он составил его вскоре после «Хованщины» 1682 года, когда сложил голову этот незадачливый авантюрист. На самом же деле оказалось, что, помимо нее, в Москве «кнутобойничала» при Боярской думе и Разрядном приказе еще одна большая сыскная комиссия во главе с боярином князем А. Н. Трубецким. Кроме того, работали сыскные комиссии в ряде других московских приказов, а также в Николо-Угрешском монастыре на Москве-реке недалеко от Коломенского. Во всех этих местах находились под стражей многие «бунтовщики» и испивали свою горькую чашу страданий под дыбой и кнутом заплечных дел мастеров2.-

Выше говорилось, что, основываясь на неверно истолкованных сообщениях следственных материалов, Базилевич утверждал, что в ходе и после сыска было казнено 30 повстанцев. Далее, исходя из того, что в одном документе сообщается о ссылке в Астрахань и Сибирь «на вечное житье» вместе с женами и детьми 1200 человек, общее число сосланных участников восстания среди них, считал Базилевич, не превышало 400 человек, так как в среднем семья состояла-де из трех человек.

Общее число арестованных он увеличивал на 50-100 человек. Наконец, он предполагал, что в целом в восстании 25 июля 1662 года участвовало 2-3 тысячи человек. Исходя из этого, Базилевич отвергал показания Котошихина и других современников восстания, русских и иностранных, о том, что общее количество восставших составляло 9-10 тысяч человек. Столь же скептически относился он к сообщению Котошихина о 7 тысячах убитых и арестованных в ходе разгрома восстания и к его утверждению о том, что для выяснения авторов прокламаций-призывов к восстанию, расклеенных в Москве в ночь с 24 на 25 июля 1662 года, московские власти приказали отобрать образцы почерков у грамотных людей, в том числе московских подьячих, чтобы сравнить их с почерком «воровских писем».

Все эти утверждения Базилевича рушились одно за другим при внимательном чтении двух следственных дел и других документов. Так, Базилевич не заметил, что имеются сведения о сборе образцов почерков для сравнения с почерками прокламаций. В одном архивном деле на старинных столбцах сохранились росписи около 400 подьячих более чем 25 московских приказов и среди них самого Г. Котошихина: «Посольского приказу подьячий Григорий Котошихин руку приложил». Эта подпись была опубликована более ста лет назад в первом томе «Актов Московского государства».

Далее, документы следствия говорят отнюдь не о 450-500 арестованных. Всего в материалах следствия упоминается более чем о 800 участниках восстания. В одном из документов говорится о ссылке из Николо-Угрешского монастыря 1500 человек, из которых члены семей восставших составляли только около 200 человек. Причем речь идет лишь о части восставших, многие повстанцы сидели в других местах, оттуда их спешно рассылали в разные концы обширного государства, большею частью без семей, быстро собрать которые не было возможности. По словам Котошихина, «бунтовщиков» «разослали всех в далние городы... и после их по ска-скам их, где кто жил и чей кто был, и жен их и детей по тому же за ними разослали».

Указания источников на большое количество убитых, повешенных и потопленных в Москве-реке в ходе подавления «бунта» тоже опровергли утверждения Базилевича. Речь в них идет не о нескольких десятках, а о сотнях и сотнях убитых повстанцев. Это подтвердила находка историком В. А. Кучкиным важнейшего документа - современной событиям 25 июля 1662 года записи очевидца: «Лета 7170-го июля в 25 день божиим попущением и за наше согрешение в великом и в преименитом во царствующем граде Москве счинися таковое великое страшное дело: в поле под Коломенском государеве селе посекли моек-вичь черных сотен и иных всяких чинов людей сот з девять и более (разрядка моя. - В. Б.) свои же московски люди, стрельцы Стремяново приказу и государевы всякие чины за то, что стали было бить челом государю на бояр. Да того ж месяца июля в 26 день повесили пятьдесят человек в том же челобитье всяких чинов людей» ". Таким образом, речь может идти о нескольких тысячах повстанцев, погибших, арестованных и сосланных в.результате кровавого погрома восстания. А ведь это неполные показания документов, значительная часть которых не сохранилась.

В свете этих данных можно считать правдоподобными цифры осведомленного и наблюдательного Котошихина об аресте более 200 повстанцев в Москве (это подтверждается московским следственным делом), убийстве и аресте в Коломенском более 7 тысяч человек; там же, по его словам, утонуло более 100 и повешено «со 150» человек. Кроме того, в ночь с 25 на 26 июля «пущих воров» топили в Москве-реке с «больших судов». Столь же вероятными становятся и сообщения о 9-10 тысячах участниках восстания2.

Таким образом, более внимательный анализ сохранившихся источников о «Медном, бунте» 1662 года, документов следствия и описаний современников, позволил выявить ряд ошибок Базилевича в истолковании материалов сыска и восстановить доверие к ясным свидетельствам современников, подорванное его неправильными выводами. Оказалось, что восстание и следствие над его участниками имели гораздо более широкий размах, чем полагал Базилевич. Установленные им цифры участников восстания, а также арестованных и сосланных в ходе и после его разгрома необходимо в каждом случае увеличить в несколько раз. Тем самым. создается более правильное представление о степени подъема, накала восстания, которое охватило многотысячные массы жителей русской столицы.

Более детальный анализ всех источников позволил по-новому осветить ход восстания в Коломенском и столице, участие в нем военных чинов, содержание прокламаций, ход следствия и т. д. Одним из самых интересных и загадочных оказался вопрос о главном вожде «Медного бунта» ". К. В. Базилевич считал главными деятелями восстания стрельца Кузьму Нагаева и десятского Сретенской сотни Луку Жидкого. Первый вел себя весьма активно в начале восстания, рано утром 25 июля, он несколько раз читал перед возбужденными толпами народа на Лубянке прокламацию. Но о его пребывании в Коломенском источники молчат. В царской резиденции на первый план выступают другие возможные предводители восстания. Здесь прокламацию и челобитную царю Алексею! Михайловичу подали Л. Жидкий и М. Т. Жедринскйй. Последний признал на допросе: «Он говорил, чтоб государь изволил то письмо вычесть перед миром и изменников (бояр и других ненавистных народу лиц. - В. Б.) привесть перед себя, великого государя». Царь, испуганный решительным тоном требований огромной толпы восставших, вынужден был «тихим обычаем» разговаривать с ними. Он обещал им рассмотреть их жалобы, провести расследование вины бояр, спрашивал: «Кто есть изменники?», уговаривал прекратить «мятеж».

Повстанцы сначала отнеслись с недоверием к словам царя и спрашивали его: «Чему же верить?» Но потом поверили. Один из повстанцев даже с царем «бил по рукам». Тот же Жедринскйй, не называя имени, упомянул на допросе о человеке, который вел переговоры с Алексеем Михайловичем: «В Коломенском же перед великим тосударем говорил с ним в однорядке вишневой, и тот-де человек великому государю сказался рейтаром». Возможно, им был рейтар Ф. П. Поливкин - из документов следствия известно, что во время «бунта» в Коломенском он «шел... перед бунтовщиками и кричал с ними вместе», «кричал и говорил: время-де ныне побить изменников». Сам Поливкин признал на допросе, что он «меж ними (восставшими в Коломенском. - В. Б.) ходил», но тут же с подозрительной поспешностью добавил, что «заводчиков у них не было», явно желая отвести подозрение своих следователей в том, что он мог Принадлежать к числу предводителей, организаторов («заводчиков») «бунта».

Все эти и некоторые другие лица играли активную роль в восстании и могли принадлежать к числу его организаторов.

Обращаемся опять же к документам сыска. Некий дьячок московского Алексеев-ского девичьего монастыря Демьян (Демка) Филиппов во время допросов 26 и 29 июля был изобличен показаниями своих «сослуживцев» - двух попов и дьякона. Когда один из них, поп Андрей, вел службу рано утром 25 июля, на клиросе пел литургию дьячок Демьян. Когда же «шум учинился» в городе, то есть началось восстание, последний «в литоргию из церкви побежал», затем участвовал в восстании; его поймали в Коломенском вместе «с воровскими людьми». Припертый к стене показаниями свидетелей, дьячок, не стерпев к тому же пыток, признался: «с бунтовщики-де он в Коломенском был и в мысли у него о бунтовстве и о грабеже дворов было (разрядка моя. - В. Б.)». Выясняется также, что в монастыре, где служил Демьян Филиппов, накануне восстания появились какие-то надписи на камнях - во время допроса у него недаром допытывались: «Кто в Алексеевской монастыре на камне писал?» Вероятно, эти надписи перекликаются с прокламациями, расклеенными по Москве в ночь перед восстанием «бунта».

"В связи с этим большое значение имеет признание Д. Филиппова на допросе 26 июля: «Он же-де, Демка, слышал от мирских людей..., что в том воровском з а в о -д е (организации восстания. - В. Б.) б ы л Сретенския сотни тяглец Андрюшка, а чей - того не ведает». Это важное, но не совсем ясное указание человека, который сам причастен к «заводу» «бунта» 25 июля, становится еще более загадочным ввиду того, что во время второго допроса; 29 июля (то есть через два дня после первого дознания), следователи ни слова не спросили у него о таинственном Андрее - простом «тяглеце», то есть посадском человеке, платившем налоги (тягло) и проживавшем на Сретенке, где, между прочим, и началось восстание. Это молчание руководителей сыска не может быть случайным - ведь они с большим упорством и жестокостью добивались выяснения имен и фамилий предводителей восстания. А здесь они не обратили внимания на такое важное признание? Не может быть!

Почтя в самом конце московского сыскного дела на глаза попался на первый взгляд незначительный список арестованных, направленных 13 августа 1662 года в московский Челобитный приказ. Но известно, что этот приказ рассматривал по указанию царя дела особой важности. Кроме того, из документов видно, что примерно с 6 августа членом главной сыскной комиссии, работавшей в селе Коломенском (она называлась Приказом сыскных дел), стал дьяк Челобитного приказа Артемий Козлов. Особенно загадочно указание этого списка на то, что арестованные, отосланные в Челобитный приказ, числились «в деле Ондрюшки Щербака». Все сохранившиеся материалы следствия говорят о том, что ни на кого из участников восстания не было заведено «персонального дела», они допрашивались группами по нескольку или даже по нескольку десятков человек. Единственное известное нам исключение - «дело Ондрюшки Щербака».

Показание Д. Филиппова связывает инициативу выступления с именем сретенского посадского человека. Г. Н. Собакин, не называя имени, тоже сообщает, что «некоторый вор приклеил» прокламацию на Сретенских воротах. Здесь явно подразумевается какое-то конкретное лицо («некоторый вор», то есть «бунтовщик», «заводчик» восстания), действовавшее на Сретенке. На этой улице и начались события восстания, сюда рано утром прибежал из-за Трубной площади один яз энергичнейших агитаторов «бунта» - стрелец Кузьма Нагаев. Фамилию предводителя, имя которого назвал Д. Филиппов, возможно, и раскрывает загадочное «дело Ондрюшки Щербака». Между прочим, один анонимный иностранный автор сообщает, что в Коломенском 25 июля при разгроме восстания схватили « его предводителя. Впрочем, вполне определенно говорить об Андрее Щербаке как главном вожде Московского восстания 1662 года, еще рано, так как загадка по-прежнему еще остается загадкой. Окончательная «расшифровка» этой тайны будет зависеть от находок новых документов о «Медном бунте». Будут ли они найдены?

Медный бунт - бунт, который произошел в Москве 25 июля (4 августа) 1662 г., восстание городских низов против повышения налогов во времена русско-польской войны 1654-1667 гг. и выпуска с 1654 г. обесценившихся, по сравнению с серебряными, медных монет.

Медный бунт – кратко (обзор статьи)

После продолжительной и кровопролитной войны с Польшей в 1654 г. царем Алексеем Михайловичем были введены медные деньги. Подготовка к новой войне со Швецией требовала больших денежных средств, и чеканка медной монеты показалась выходом из положения. И хоть медь была в 60 раз дешевле серебра, медные копейки были приравнены к серебряным. Поначалу население с охотой приняло новые деньги. Однако после того, как производство их приняло невиданный, неуправляемый характер, доверие к медным деньгам снизилось чрезвычайно.

Обесценившиеся медные копейки сыграли роковую роль в хозяйстве государство. В значительной степени расстроилась торговля, так как никто не хотел брать в уплату медь, служилые люди и стрельцы роптали, так как ничего было нельзя купить на новое жалованье. Так возникли условия для последующего медного бунта.

1662 год, 25 июля (4 августа) – у стен древнего Кремля тревожно зазвучал набат. По закрывали свои лавки торговцы, народ поспешил к перекрестку у Спасских ворот, где уже зачитывали обличительные письма. Так начался медный бунт. Позже разъяренная толпа хлынет в Коломенское, где находилась царская резиденция Алексея Михайловича, и потребует отменить медные деньги.

Государь Алексей Михайлович жестоко и беспощадно подавил медный бунт. В итоге медные деньги будут отменены.

А теперь подробней…

Описание Медного бунта

Причины Медного бунта

Затянувшаяся война опустошила казну. Что бы пополнить казну правительство прибегло к обычному средству - усилило фискальный гнет. Резко поднялись налоги. Кроме обычных налогов, начали взимать и чрезвычайные, напоминавшие посадским людям о достопамятном - «пятинные деньги».

Но существовал и такой способ пополнения казны как - перечеканка (порча) серебряной монеты с уменьшением ее веса. Однако московские дельцы пошли еще дальше и в дополнение к испорченной серебряной монете начали выпускать монету медную. При этом при разнице в рыночной цене на серебро и медь (почти в 60 раз) у них была одинаковая номинальная стоимость. Это должно было дать - и давало - прибыль баснословную: из одного фунта (400 гр.) меди стоимостью 12 коп. с Монетного двора получали медных денег на сумму в 10 руб. Согласно некоторых источников, только в первый год такого рода денежные махинации принесли прибыль в 5 миллионов рублей. Всего же за 10 лет - с 1654 по 1663 гг. - в обращение поступило медных денег на сумму, которую Мейерберг, возможно, и преувеличивая, определял в 20 миллионов рублей.

Вначале медная копейка шла наравне с серебряной и ее неплохо принимали. Но власть сама вмешались в сферу расчетов и начала скупать у населения на медные деньги серебряные. В месте с этим уплата налогов и пошлин происходила только серебряной монетой. Из за такой, «дальновидной политики» и без того хрупкое доверие к медным деньгам быстро рухнуло. Денежная система пришла в расстройство. Медь перестали брать, и медные деньги стали стремительно обесцениваться. На рынке появилось две цены: на серебряные и медные монеты. Разрыв между ними увеличивался погодно и к моменту отмены составил 1 к 15 и даже 1 к 20. Как следствие этого стало повышение цен.

Не остались в стороне и фальшивомонетчики, не упустившие случая быстро обогатиться. Ходили упорные слухи, что даже государев тесть, боярин И. Д. Милославский, не брезговал прибыльным промыслом.

Перед бунтом

В скором времени положение стало попросту невыносимым. Торгово-промышленная деятельность переживала упадок. В особенности туго приходилось посадским и служилым людям. «Великая нищета и гибель большая чинится хлебной цене и во всяких харчах дороговь великая», - стонали челобитчики. Цена на курицу в столице дошла до двух рублей - сумма невероятная для прежних, «домедных» времен. Дороговизна, растущая разница между медной и серебряной копейкой неотвратимо приближали социальный взрыв, который при всей своей стихийности ощущался современниками, как неизбежное бедствие. «Чаят быть на Москве смятенью», - сказал один дьячок на кануне июльских событий.

Известия об очередном сборе «пятой деньги» еще больше прибавили страстей. Население Москвы горячо обсуждало условия сбора, когда на Сретенке, Лубянке и в других местах начали появляться «воровские письма». К сожалению, текста их не сохранилось. Известно, что они обвиняли многих думных и приказных людей в «измене», которая в соответствии с существующими представлениями трактовалась довольно широко: и как злоупотребления, и как «нерадение государю», и как сношения с королем Польши. 1662 год, 25 июля вспыхнул «Медный бунт».

Ход бунта

Главные события разыгрались за пределами Москвы, в селе Коломенском. Сюда ранним утром отправилась толпа в 4-5 тыс. человек, состоящая из посадских и приборных служилых людей - стрельцов и солдат Выборного полка Агея Шепелева. Появление их в царском селе было абсолютной неожиданностью. Находившиеся на охране стрельцы пытались остановить толпу, но она просто смяла их и вломилась в дворцовое село.

Государь со всем семейством слушал обедню по случаю дня рождения сестры Алексея Михайловича, царевны Анны Михайловны. Растерянный царь выслал для переговоров с народом бояр. Толпа их отвергла. Пришлось выходить самому государю. Раздались крики негодования: пришедшие начали требовать выдачи бояр-изменников «на убиение», а также снижения налогов. Среди тех, чьей крови жаждала толпа, был дворецкий, окольничий Ф.М. Ртищев, человек по душевному складу и религиозному настрою очень близкий к царю. Алексей Михайлович велел ему вместе с остальными спрятаться на женской половине дворца - в палатах царицы. Заперевшись, все царское семейство и ближние люди «сидели в хоромах в великом страху и в боязни». Ртищев, очень хорошо знавший, чем может закончиться разговор с «гилевщиками», исповедался и причастился.

Царь Алексей Михайлович Романов

На приказном языке той эпохи всякое обращение к государю - челобитье. То, что происходило утром 25 июля в Коломенском, также отнесли к этому «жанру» с выразительным добавлением тогдашнего делопроизводства: «Били челом з большим невежеством». Сам царь уже сталкивался с такого рода «невежеством» 14 лет назад, когда разгневанные толпы москвичей вламывались в Кремль в надежде расправиться с Б.И. Морозовым. Тогда государю ценою унижения удалось вымолить жизнь своему воспитателю. Старый опыт пригодился и сейчас - Романов знал, что слепой ярости толпы можно противопоставить или силу, или смирение. Московский посадский человек Лучка Жидкой вручил государю челобитную. Стоявший рядом нижегородец Мартьян Жедринский настаивал, чтобы царь тут же, не откладывая, «перед миром» вычел ее и велел привести изменников.

Толпа «с воплем и многим безчинием» поддерживала своих челобитчиков. По свидетельствам всезнающего Г. Котошихина, царь в ответ принялся уговаривать народ «тихим обычаем», обещая «учинить розыски и указ». Царскому обещанию поверили не сразу. Кто-то из толпы даже крутил пуговицы на царском платье и дерзко вопрошал: «Чему де верить?» В конце концов государь смог уговорить толпу и - живая деталь - с кем-то, в знак согласия, ударил по рукам - «дал им на своем слове руку». Со стороны картина, конечно, выглядела впечатляюще: напуганный, хотя и не утративший, как в июне 1648 г., своего достоинства Алексей Михайлович - и неизвестный дерзкий посадский, рукопожатием скрепляющие свое соглашение о сыске изменников.

Вместе с этим в стрелецкие и солдатские слободы погнали дворян с приказом срочно вести служилых людей для защиты царя. Ю. Ромодановский отправился за иноземцами в Немецкую слободу. Меры в глазах Романова были необходимые: волнения смогли захватить власти врасплох. Около полудня в Коломенское снова ворвались восставшие: среди них были те, кто еще утром вел переговоры с государем, а теперь повернул обратно, встретившись на полдороге с новой, идущей из столицы возбужденной толпой.

Она еще в столице захватила сына одного из «изменников», гостя Василия Шорина, причастного к правительственным финансовым операциям. До смерти перепуганный молодой человек готов был подтвердить все что угодно: он объявил о бегстве отца к королю Польши с какими-то боярскими листами (в действительности Василий Шорин прятался во дворе князя Черкасского в Кремле). Свидетельство ни у кого не вызвало сомнений. Страсти вскипали с новой силой. На этот раз перед Алексеем Михайловичем предстало около 9000 человек, настроенных как никогда решительно. На переговорах царю начали угрожать: если добром бояр не отдашь, сами их возьмем по своему обычаю. При этом подбадривали друг друга криками: «Тепере де пора, не робейте!»

Подавление бунта

Однако время восставших уже вышло. Пока проходили переговоры, через задние ворота в Коломенское вошли стрелецкие полки Артамона Матвеева и Семена Полтева. Царь не напрасно привечал и прикармливал стрельцов. Они не поддержали, как это произошло в 1648 г., выступление посада. Поэтому и события разворачивались по другому сценарию. Едва государю доложили о приходе войск, он сразу переменился и приказал «сечь и рубить без милости». Известно, что в минуты гнева Алексей Михайлович себя не сдерживал. Один из источников вкладывает в уста Романова еще более резкие слова: «Избавьте меня от этих собак!» Получив царское благословение, стрельцы с завидной прытью - легко иметь дело с безоружной толпой - кинулись избавлять государя «от собак».

Расправа была кровавой. Вначале рубили и топили, поздней хватали, пытали, рвали языки, отрубали руки и ноги, несколько тысяч было арестовано и после следствия сослано. В дни Медного бунта и в розыске, по некоторым данным, погибло около 1000 человек. Многим на вечную память о мятеже положили на левую щеку огненные «буки» - «б» - бунтовщик. Но напряженность не проходила. Иностранцы и через год писали про повсеместный ропот жителей.

Итоги Медного бунта

1663 год – царем были отменены медные деньги. Указ был выразителен в своей откровенности: «чтоб еще чего меж людми о денгах не учинилось», велено деньги отставить.

В результате медного бунта по царскому указу (1663 г.) были закрыты монетные дворы в Пскове и Новгороде, в Москве возобновили чеканку серебряных монет. В скором времени медные деньги изъяли из обращения.

Главный лейтмотив «Медного бунта» - боярская измена. В глазах народа одно это делало их выступление справедливым. Но в действительности «изменники» и медные деньги сфокусировали недовольство всем течением жизни, стиснутой прямыми и чрезвычайными налогами, произволом и дороговизной. Симптом довольно тревожный - всеобщая усталость от войны. В правительственных кругах многие желали бы ее прекратить. Но прекратить достойно, с прибытком.